Не останавливаясь на биографии этого известного (легендарного) советского полярного исследователя, следует обратить внимание заинтересованных на тот немаловажный факт, что все лица, фигурирующие в секретных документах относительно волнующей нас неофициальной советской (сталинской) экспедиции 1946-47 г.г., получили свои генеральские погоны именно в 1946 году, как раз перед началом трансокеанского похода к Южному полюсу (исключение составлял Водопьянов, разжалованный из генералов еще в 41-м за фактический провал стратегической бомбардировки Берлина, но получивший своё сполна через пять лет) — это только подчеркивает важность этой экспедиции лично для Сталина. ЧТО понадобилось Сталину в далекой Антарктиде в первые послевоенные годы — это уже другой вопрос, к изучению которого мы скоро приступим, но наверняка эти нужды были не менее значительны, чем для американского президента Трумэна, пославшего в аналогичный поход своего собственного полярного волка — контр-адмирала Ричарда Бэрда. Если кому-то хочется верить в то, что американский флот потерпел в этом походе поражение от каких-то «неизвестных сил» то проще всего предположить, что этими «неизвестными силами» были именно военно-морские силы Папанина.

   Общеизвестно, что научно-исследовательская станция Лазарев на берегу Земли Королевы Мод была основана нашими полярниками в 1951 году, но это только официальная точка зрения, а правду знать долгое время мало кому полагалось. В 1951 году Папанин находился уже в Москве, где ему вручили важную правительственную награду за конкретно неизвестно какую заслугу, и почетный и ответственный пост начальника одного из отделов Академии Наук СССР — отдела Морских экспедиционных работ, а эта должность, кстати, гораздо важнее чем та, которую Папанин занимал до 1946 года, будучи начальником Главсевморпути: можно прекрасно понять, что на новом поприще Ивану Дмитриевичу представилась отличная возможность потягаться со всеми разведуправлениями в мире — под его началом оказалась практически вся военно-морская разведка СССР. 

Такую должность можно было «купить» только такими заслугами перед «партией и народом», какими могли похвастаться немногие — маршал Жуков, например. Но Папанин, в отличие от легендарного маршала, не провел на передовой ни дня, хотя числился в вооруженных силах адмиралом. Между тем ему довелось выиграть единственное в истории сражение между ВМС СССР и ВМС США в самом начале четко наметившейся «холодной войны» и не привести при этом к новой мировой бойне. И случилось это именно в первых числах марта 1947 года на 70-й параллели вблизи тайно основанной им советской военно-морской базы, которая впоследствии получила название «Лазаревская» и во всех справочниках мира обозначается не иначе как «научно-исследовательская»...

   Восемь лет назад в издательстве «Гидромет» вышли в свет воспоминания некоего Владимира Кузнецова, одного из членов первой советской антарктической инспекции под эгидой Госкомгидромета СССР, совершавшей в 1990 году инспекционный рейд по всем научно-исследовательским антарктическим станциям с целью проверки выполнения статей 7-го Международного Договора по Антарктиде. В главе, описывающей посещение советской станции Новолазаревской (бывшей Лазаревской) имеются такие строки:

     «...Оазис Ширмахера, где находится Новолазаревская — узкая вереница обледеневших сопок, похожих на верблюжьи горбы. В понижениях между сопками — многочисленные мелкие озера, в солнечный день отражающие безмятежное на первый взгляд антарктическое небо. Новолазаревская, думаю, самая уютная и самая обжитая из всех наших станций в Антарктиде. Крепкие каменные здания на бетонных сваях живописно расположились на коричневых холмах и радуют глаз своей фантасмагорической раскраской. В домах очень тепло. Кроме дизельной, энергию дают многочисленные ветряки. Зимовщиков тут около четырехсот, летом — до тысячи и более, очень многие с семьями. На станции оборудован прекрасный аэродром — самый старый аэродром в Антарктиде и единственный, имеющий полосы с металлическим покрытием и бетонированные ангарные стоянки. На каменистом холме, расположенном меж двух особо крупнх озер — кладбище полярников. Давно списанный вездеход »Пингвин«, загнанный озорным механиком на вершину холма, стал памятником, который даже изобразили на почтовой марке. Я поднялся на холм. По мемориальности кладбище не уступает многим знаменитым кладбищам мира, Новодевичьему, например, или даже Арлингтонскому. С удивлением вижу на могиле летчика Чилингарова залитый в бетонный постамент четырехлопастный пропеллер и дату захоронения: 1 марта 1947 года. Но мои расспросы остаются без ответов — нынешнее руководство Новолазаревской и понятия не имеет о деятельности станции в том далеком году. Это, как видно, уже дело историков...»

   Кузнецов, несомненно, оказался прав — это дело историков. Но его книга вышла более десяти лет назад, а никто из этих самых историков так и не удосужился объяснить миру, ЧТО ИМЕННО делал в самом начале 1947 года в Антарктиде четырехлопастный пропеллер, «принадлежавший явно советскому самолету». Как удалось установить впоследствии, пропеллер, «принадлежавший явно советскому самолету», являлся продукцией американской фирмы «Белл». Попутно с этим выяснилось, что капитан А. В. Чилингаров во время Великой Отечественной войны служил в перегоночной авиадивизии, которая занималась доставкой на советско-германский фронт авиатехники, предоставленной американцами по ленд-лизу (*36). Командиром этой самой дивизии был уже известный нам полярник — полковник ВВС И. П. Мазурук, и обслуживала эта дивизия самую длинную и самую тяжёлую в мире авиационную трассу АЛСИБ (сокращенное от Аляска — Сибирь).



   Из всей авиационной техники, поставленной во время войны американцами в СССР, четырехлопастными пропеллерами фирмы «Белл» был оснащен только один тип самолета — это были истребители этой же фирмы П-63 «Кингкобра». «Кингкобра», в отличие от более знаменитой, хоть и менее совершенной «Аэрокобры», производилась американцами исключительно по советскому заказу и в соответствии с советскими техническими требованиями. Неудивительно, что сами американцы всегда считали П-63 «русским самолетом», так как почти весь «тираж» этого самолета осел в СССР (на вооружение в самой Америке он так никогда принят не был в связи с наличием в ВВС США аналогичных типов истребителей — «Мустанг», «Корсар» и некоторых других). Обладая очень высокой скоростью, большой дальностью полета и приличным практическим потолком, П-63 был великолепным перехватчиком, но так как к моменту начала поставок война явно подходила к своему завершению, то ни одна машина этого типа на фронт так и не попала — Сталин берег эти истребители для других дел. «Кингкобры», по выражению одного из мемуаристов того времени, могли стать Главным Резервом Сталина на случай непредсказуемого изменения военно-политической ситуации и начала войны Соединенными Штатами. Ими были оснащены все части ПВО СССР — из всех имевшихся на вооружении в Советском Союзе истребителей только «Кингкобра» могла «достать» в небе главный стратегический бомбардировщик США — Б-29 «Суперкрепость». Таким образом, к 1947 году все 2500 истребителей П-63, попавших в руки Сталину, находились в полной боевой готовности. Естественно, эти самолеты участвовали во всех явных и тайных операциях советских ВВС, проводившихся в тот период и одной из них стала именно первая советская антарктическая экспедиция под руководством адмирала Папанина.

   Как известно любому заинтересованному, «Кингкобра» как нельзя лучше была приспособлена для «работы» в сложных и даже очень сложных метеоусловиях, в том числе и полярных. Во время войны абсолютно все П-63 были перегнаны своим ходом по АЛСИБУ (из США в СССР), и на всем этом сложнейшем маршруте, протяженностью более пяти тысяч километров (без учета перелета до Берингова пролива над территорией Аляски), из 2500 перегнанных осенью 1944-го — весной 1945 года самолетов нашими летчиками было потеряно всего 7 штук — показатель просто феноменальный, если учесть, что других типов самолетов на пути к фронту было потеряно несравненно больше. То, с какими трудностями приходилось сталкиваться перегонщикам над необъятными сибирскими просторами, больше походившими в это время года на ледяные пустыни Антарктиды, можно представить из воспоминаний самого И. Мазурука. Вот его слова, взятые из книги мемуаров, вышедших в 1976 году:

   «В декабре 1944 года ведомую мной группу из 15 »Кингкобр« в связи с тем, что аэродром назначения Сеймчан закрыло туманом, пришлось посадить на лёд реки Колымы у поселка Зырянка... Термометр показывал-53* по Цельсию, а подогревателей у нас, естественно, не было. Но утром вся группа благополучно взлетела благодаря бортмеханику самолета-лидера А-20 Геннадию Султанову, который призвал на помощь местных жителей. Всю ночь взрослое население Зырянки топило дровами железные печки, установленные под »Кингкобрами«, накрытыми большими кусками брезента. Впоследствии тот же Султанов придумал в экстренных ситуациях использовать для быстрого прогрева обыкновенные пиропатроны...»

   К слову сказать, американцы до этого не додумались никогда. Впрочем, у них были свои обогреватели фабричного производства, к тому же на каждый их самолет, в отличие от нас, приходилось буквально по десяти техников и механиков, каждый из которых обслуживал определенную часть оборудования. Почти все поставленные в СССР «Кингкобры» были оснащены радиокомпасом, существенно облегчавшим навигацию ночью и в облаках, а в 1945 году начали поступать варианты, оборудованные поисковыми радиолокационными станциями, что позволило не только летать «вслепую», но и выходить на цели, расположенные в 50-70 километрах за горизонтом, а также некоторыми приспособлениями, сигнализирующими о внезапной атаке сзади. Усовершенствованная система запуска двигателя существенно расширила диапазон «рабочих температур», а кислородная маска КМ-10 отечественного производства позволяла пилоту чувствовать себя превосходно на высотах до 16 км (16 км — теоретический потолок, практический — 12 км, что в тех условиях тоже было прекрасно).

   Итак, мы с вами определенно можем заметить, что «Кингкобра» если не идеальный боевой летательный аппарат для антарктического ТВД, то в любом случае наиболее приспособленный из многих других, существовавших в ту пору во всем мире. В любом случае у Сталина, как утверждают наиболее информированные историки, лучшего не имелось до момента ввода в строй реактивного МиГ-15. Учитывая богатейший опыт прославленного Мазурука в полярных делах, в целом и успешной эксплуатации «Кингкобры» в жесточайших условиях Чукотки и Сибири в частности, можно спокойно предположить, что уже в 1946 году этот «человек и герой», получив из рук Иосифа Виссарионовича генеральские погоны, командовал весьма эффективной системой противовоздушной обороны тогдашней военной антарктической советской базы на Земле Королевы Мод.



   И вот теперь, когда мы кое-что прояснили с противовоздушной обороной, можно вернуться и к нашим таинственным эсминцам модернизированной серии 45-бис, которые, согласно непроверенным, правда, данным, были оборудованы отнюдь не для плавания в высоких широтах (имеется в виду Арктика), а в самых настоящих низких (Антарктика). Как уже упоминалось, на эсминце «Высокий» полностью переделали килевые конструкции для повышения остойчивости — у Рыбина имеются сведения, что подобным переделкам подверглись и остальные два корабля. Учитывая тот факт, что такой сложной модернизации никогда не проходил ни один довоенный корабль сталинского флота, готовившийся для плавания в Арктике, но опыт такой модернизации успешно начал применяться практически на всех кораблях, предназначенных для создаваемого в СССР после войны СТРАТЕГИЧЕСКОГО ОКЕАНСКОГО ФЛОТА, то можно вполне резонно предположить, что эсминцы «Высокий», «Важный» и «Внушительный» были подготовлены для боевых действий на подходах именно к Антарктиде!

   ...Как известно, кое-какие мысли о возможных соглашениях мировых держав по статусу Антарктиды стали зарождаться в головах у политиков в начале 50-х, а сам Договор, имевший действительную силу по демилитаризации континента, был подписан только в 1959-м... До этого времени каждый занимался вокруг Южного полюс чем только хотел. В своих притязаниях на собственный кусок побережья Антарктиды СССР был совсем не одинок — Сталина, неожиданно для Штатов, полностью поддержали Франция и Аргентина.

   Насчет Франции тут удивляться особенно нечему. Невзирая на принадлежность этой страны к так называемому капиталистическому лагерю, в тот момент в ее правительстве вовсю заправляли коммунисты во главе с Морисом Торезом, и даже когда впоследствии права коммунистов значительно урезали, у Франции с Советами отношения все равно оставались если не приятельские, то доверительные — в любом случае. Для того, чтобы осознать этот факт, достаточно отметить, что когда в 1966 году (даже через целых два года после смерти Тореза — бессменного депутата парламента) Франция вышла из НАТО, Линдон Джонсон в приватной беседе со своим специальным помощником по вопросам национальной безопасности М. Банди заявил буквально следующее:

   «Невзирая на все минусы, в этой истории имеется все же один прекрасный момент: теперь наши военные секреты, которыми мы делились с этими французами, перестанут попадать прямиком к русским...»

   Интересна ещё такая деталь: в непосредственной близости от Земли Королевы Мод в Антарктике находится группа принадлежащих Франции островов — Кергелен, Крозе и Сен-Поль. Все острова необитаемы, а на последнем кроме всего прочего имеются очень удобные бухты со спокойными водами, как нельзя лучше пригодные для стоянки океанских кораблей. После войны и американцы, и англичане неоднократно обращались к Де Голлю с предложением предоставить им эти острова для создания своих военных баз, но коммунисты, прочно засевшие во французском Временном Правительстве, а затем и в правительстве новообразованной Четвертой Республики, эти предложения отвергали сходу (*37). Официально неизвестно, делал ли со своей стороны подобные предложения Иосиф Виссарионович Сталин, но советские корабли вплоть до самой его смерти в 53-м очень часто можно было наблюдать в различных базах ВМС Франции по всему свету, а особенно в Хайфоне, на Новой Каледонии и в Карибском море. Так что ничего удивительного мы не обнаружим и в том сообщении, что в 1946 году один из новых эсминцев «антарктического военно-морского флота СССР» наблюдали и в водах французского острова Кергелен...

   С Аргентиной дела у Сталина обстояли не худшим образом, если только не лучшим. Расправившись за военные годы с засильем в экономике страны ненавистных всему народу английских монополий, аргентинские руководители почувствовали, что положение правительства настолько устойчиво, а влияние его на процессы, происходящие в мире настолько сильно, что оно спокойно может проводить довольно независимую политику и в отношении США. Вопреки предостережениям Трумэна, новоизбранный президент Аргентины Хуан Перон с большой помпой и без всякой оглядки на Вашингтон отправил в Москву своих самых лучших дипломатов и послов, восстановив с СССР прерванные еще «в доисторические времена» дипломатические отношения. Тотчас за этим актом, словно все было договорено заранее, в Страну Советов хлынули миллионы тонн аргентинской пшеницы, хлопка и важного стратегического сырья в виде так необходимых тогда Сталину вольфрамовых и бериллиевых руд (*38). Генерал Перон с успехом применил излюбленный метод американских правителей «разделяй и властвуй»: являясь чисто капиталистической, и даже в некотором роде империалистической державой (*39), аргентинцы с максимальной для себя выгодой использовали главные противоречия между США и СССР, причем хорошие отношения со Сталиным для них в тот момент были гораздо важнее снисходительной благосклонности надменных американцев в лице того же Трумэна. В обмен на предоставление кораблям советских ВМС некоторых своих субантарктических баз они, в частности, получили от советского правительства негласные гарантии об отказе от преследования скрывающихся на их территории многих нацистских преступников, которые по нынешним, самым приблизительным и явно заниженным расчетам, вложили после войны в аргентинскую экономику более 30 (тридцати!) миллиардов долларов (из средств, награбленных в оккупированной при Гитлере Европе).



     Итак, хоть как-то мы наконец разобрались с советским военным присутствием в Антарктиде на рубеже 46/47 годов, а вот теперь настала пора разобраться и с присутствием американским. Личность американского адмирала Ричарда Бэрда в США имеет такое же значение, как и в СССР — личность Папанина. Достаточно только сказать, что Бэрд — человек, впервые в мире официально достигший по воздуху обоих полюсов — и Северного, и Южного (в 1926-м и 1929-м годах соответственно) (*40). За свою долгую и несомненно плодотворную жизнь этот выдающийся полярный исследователь возглавил шесть экспедиций к полюсам — две к Северному и четыре к Южному, и почти все они заканчивались более чем удачно, судя по победным реляциям официальной американской прессы, особенно 3-я Антарктическая (1939-41 г.г.), когда лётчикам Бэрда удалось составить подробные карты почти всей Западной Антарктиды. Но вот когда он вознамерился совершить то же самое и с Антарктикой Восточной, это ему не удалось. Судя по сенсационным сообщениям пронырливых газетчиков из «жёлтой прессы», в конце февраля 47-го прославленному адмиралу в Антарктиде кто-то хорошо «надавал по жбану», а так как те, кто это с ним проделал, по каким-то причинам пожелали остаться неизвестными, то тут и вылезла на свет очень популярная в среде уфологической братии версия об инопланетном присутствии — прославленным полярным асам из авиагруппы Ричарда Бэрда учинили отпор мистические «летающие тарелки». Конечно, от официальных объяснений по этому делу адмирал благоразумно воздержался, но он и не думал опровергать того, что появилось по этому поводу в прессе — редкая вещь, особенно учитывая то, как ревниво «американский Папанин» относился к своей славе и всему тому, что ей сопутствовало.

   Во-первых, достоянием гласности стали слова самого Ричарда Бэрда, где он давал длительные объяснения на заседании срочно учрежденной президентской комиссии, и эти слова в сенсационном материале, напечатанном в журнале «Фрэй», были такие:

     «Прекращение экспедиции было вызвано действиями вражеской авиации...»

     И уж потом идет приведенная гораздо выше цитата о необходимости отпора американцами какому-то непонятному врагу, обладающему сверхъестественными «летательными тарелками»...

   «Военно-морской флот Соединенных Штатов Америки во второй мировой войне явил всему миру свои очень высокие моральные и боевые качества, — патетически вопит »Фрей« в заключение, — но бывают сражения, которые просто НЕВОЗМОЖНО выиграть!» После смерти Бэрда, произошедшей в 1957 году в Индианаполисе от прозаического инфаркта, были обнародованы некоторые страницы дневника адмирала. Американский журнал «Сан» приводит даже якобы факсимильное изображение одной из страниц, из текста на которой следует, что во время экспедиции 1947 года самолет, на котором Бэрд вылетел в ледовую разведку, принудили приземлиться «летающие тарелки». Когда адмирал выбрался из самолета, к нему якобы подошел голубоглазый блондин, который на ломаном английском языке передал обращение к американскому правительству с требованием... прекратить ядерные испытания! Пришелец, который оказался немцем из тайной нацистской колонии в Антарктиде, пригласил Бэрда с собой. Что там увидел адмирал дальше, конкретно неизвестно, но некоторые «вполне компетентные» источники утверждают, что после этой встречи между нацистской колонией и американским правительством было подписано широкомасштабное соглашение об обмене передовых немецких технологий на американское сырьё.

   Это очень интересный и волнующий умы и сердца всех заинтересованных момент. Если бы подобный «договор» и на самом деле был «подписан», как утверждает всезнающий «Сан», и у этих мифических «антарктических немцев» и на самом деле было что предложить американцам, то каким же образом, спрашивается, американцы эти самые технологии в конце концов использовали? Почему сами за более чем полвека, прошедших с момента «контакта» не построили хоть одной самой завалящей, пусть не летающей с космической скоростью от полюса до полюса и не способной «выныривать из-под воды», но хотя бы в чем-то превосходящей современные самолеты «летающей тарелки»?

   Для некоторых «наиболее компетентных» уфологов проблемы с ответом на этот вопрос вовсе не существует. Антарктические «летающие тарелки» они прямым образом связывают именно с «Розуэлльским инцидентом» и «видением Арнольда». Но вот сущностей этой связи они, увы, не объясняют никак — никому и никогда. Но все же сущность эту объяснить можно и нужно, однако для этого придется прежде уяснить себе еще некоторые важные и интересные вещи.



   Существует довольно распространенная в некоторых кругах и упорно культивируемая этими кругами в массы версия о том, что Гитлер был подвержен всяким мистическим настроениям и способствовал развитию в Германии всяких оккультных наук, для чего якобы создал так называемое «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков», а в простонародье — «АННЕНЕРБЕ».

   Общество «АННЕНЕРБЕ» было создано в 1933 году и было призвано изучать все то, что касалось духа, деяний, традиций, а также отличительных черт и наследия «индогерманской нордической расы». В 1937 году «АННЕНЕРБЕ» полностью прибрал к своим рукам шеф СС Генрих Гиммлер, и с тех пор к деятельности общества были привлечены многие первоклассные университетские ученые, которые в той или иной степени были увлечены идеями нацистов. С помощью этих ученых общество начало производство раскопок в разных частях света — в Норвегии, на Ближнем Востоке, Тибете — нацисты упорно выискивали свои «корни», которые убедительно могли бы доказать претензии германской расы на мировое господство, как того якобы требовал от Гиммлера сам Гитлер. (*41).

   Однако Гитлер, невзирая на приписываемые ему устремления в этой области, на самом деле был весьма далек от всей этой мистической суеты. Он никогда не воспринимал попыток Гиммлера отыскать эти несуществующие «корни» всерьёз. В своих послевоенных воспоминаниях бывший министр вооружений, (а до этого — главный архитектор Третьего рейха) Альберт Шпеер дословно приводит итог размышлений фюрера по поводу гиммлеровских изысканий.

     « — Какая нелепость! — как-то заметил Гитлер Шпееру возмущенно. — Наконец-то нам удалось войти в эпоху, которая оставляет позади всякое мифотворчество, а этот идиот (имелся в виду Гиммлер) начинает все сначала! Зачем, спрашивается, нам плодить новые религии на смех остальным нациям? У банальной Церкви, по крайней мере, есть хоть какие-то ТРАДИЦИИ! А одна только мысль о том, что меня некогда причислят к »лику святых« гиммлеровской СС бросает в ужас! Вы только представьте себе... Да я в гробу перевернусь!» (Мировоззрения Адольфа Гитлера. 1996. Т-Серрус).

     Однако влиять на поступки и действия Гиммлера Гитлер был уже не в силах — слишком важным колесом в сложном механизме устройства III рейха был рейхсфюрер. Гитлер попросту закрыл на страсти своего подчиненного глаза, изредка подвергая ядовитым насмешкам его «мифотворческую» деятельность, а когда началась война, то совсем устранился от решения многих внутриполитических вопросов. Занятость шефа в более важных делах на полях сражений развязала Гиммлеру руки. 

К моменту нападения на СССР «АННЕНЕРБЕ» насчитывала в своем ведении более пятидесяти научных институтов, деятельность которых координировал профессор Курт Вурст, человек, который, по словам Шелленберга, был «...знаменитым ученым пройдохой всех времен и народов, выдающий себя за признанного знатока древних культовых текстов...» На Нюрнбергском процессе, когда слушалось дело руководителей «АННЕНЕРБЕ» (тех, конечно, немногих, которые по каким-то не совсем понятным причинам не успели скрыться в Аргентине и других «дружественных» странах и попали в руки союзников), выяснилось, что к концу войны по каналам этой организации в неизвестном направлении ушли огромные суммы денег — что-то около 50 миллиардов золотых рейхсмарок. Когда следователи допытывались у помощника Вурста — Рейнгарда Зухеля, на что же все-таки конкретно были истрачены эти фантастические деньги, то тот, прикидываясь «парнем не в себе», твердил только что-то про ШАМБАЛУ и АГАРТУ... (*42). Что такое эти самые ШАМБАЛА и АГАРТА, некоторым наиболее просвещенным следователям в принципе было понятно, но все же непонятным оставалось то, какое конкретно отношение к этим довольно неконкретным вещам могли иметь золотые рейхсмарки... Зухеля так и не «разговорили» до самого конца его жизни, который наступил при очень странных обстоятельствах год спустя.

   Официальные источники утверждают, что ранней весной 1945 года Гитлером после некоторых тяжелых раздумий был утвержден разработанный ранее его подручными-оккультистами план-проект «Валькирия», предусматривающий укрытие наиболее ценных, тайных, имеющих изотерический характер реликвий Третьего рейха. Среди наиболее ценимых якобы самим Гитлером предметов было древнейшее копьё, известное в настоящее время как «Копьё Кассия Лонгина» (это копьё, согласно устойчивой легенде, было сделано 5 тысяч лет назад из метеорита, принадлежало в разные времена царю Соломону, Юлию Цезарю, Карлу Великому, Наполеону Бонапарту, а кроме того им был убит на кресте сам Иисус Христос (*43)). Профессор Брайан Цетиус, автор «Энциклопедии оккультного мира» утверждал, что Гитлер всерьёз считал, что с присвоением «Копья Лонгина» в его руках оказался ключ к мировому господству. Так это, или не так, но у некоторых более-менее компетентных исследователей есть все основания полагать, что сам Гитлер тут вовсе не при чем (*44).

   ...Как уже упоминалось, все проблемы по изучению истории германской расы «взвалил» на себя исключительно Гиммлер, у которого воображения было поболее, чем у многих других руководителей рейха. На проделки этого «гусара» из казны государства уходили весьма значительные суммы денег, и Гитлеру это нравилось все меньше и меньше, тем более что исследования Гиммлера (их результаты) почти совсем не соответствовали его оптимистическим утверждениям о значительности германских народов в мировой истории. В другом разговоре с тем же Шпеером Гитлер как-то снова заметил, на этот раз уже саркастически:

   «Мало нам, что римляне возводили свои гигантские сооружения, когда наши предки обитали в примитивных хижинах... так Гиммлер еще приказывает откапывать эти глиняные деревни и приходит в идиотский восторг при виде каждого глиняного черепка и каждого каменного топора, которые удалось выкопать! Этим мы лишь показываем всему миру, что метали каменные дротики и плясали вокруг костра как дикари, в то время как Греция и Рим уже находились на высшей ступени своего культурного развития... У нас есть все основания помалкивать насчет нашего прошлого, а Гиммлер трезвонит о нем на весь свет, совершенно не понимая, какую медвежью услугу оказывает всему германскому народу. Воображаю, какой презрительный смех вызывают эти разоблачения у римлянина Муссолини!»

   ...В 1938 году всесильному Гиммлеру удаётся склонить на свою сторону рейхсмаршала Геринга, адмирала Редера и еще некоторых лиц из высшего руководства рейха с тем, чтобы добиться от Гитлера согласия на отправку крупной экспедиции в Антарктиду. Существует версия, что профессор Вурст убедил Гиммлера в том, что Антарктида — это и есть искомая всеми учеными мира легендарная Атлантида, считавшаяся прародиной всей арийской расы. Непонятно, каким образом из прижимистого Гитлера удалось выколотить средства на проведение этой дорогостоящей акции, но весной 1938 года в Антарктику отправилась первая нацистская экспедиция под командованием капитана Адольфа Ритшера — бывшего начальника 3-го оперативного отдела разведки адмирала Канариса.

   Про адмирала Канариса и его разведку (абвер) написано много, но почти никто никогда не придавал значения его причастности к попыткам Гитлера (Гиммлера) «колонизировать» Антарктиду. Однако многие рассекреченные в последние годы материалы указывают на то, что печальный конец адмирала-шпиона был предопределен именно его чересчур повышенной осведомленностью в некоторых секретных делах именно Гиммлера, и в немалой степени «антарктических секретах». И хотя вернувшийся после первого похода Ритшер рапортовал, что «выполнил миссию, возложенную на него ни кем иным, как самим маршалом Герингом», «техническое обеспечение» экспедиции взял на себя именно Канарис (*45). Многие трезвомыслящие исследователи в своих многочисленных трудах признавали впоследствии, что так и не смогли найти более-менее разумного (и вместе с тем технически компетентного) объяснения интересу, который проявили руководители Германии накануне второй мировой войны к этому далекому и безжизненному району земного шара, хотя интерес этот был на удивление исключительным (*46). Однако они почему-то упорно обходили причины интересов, которыми руководствовались и сами американцы, посылая в ту же Антарктиду в то же самое время свои собственные экспедиции. Третья экспедиция адмирала Бэрда, например, проведенная «по горячим следам» в Западной Антарктике, ставила перед собой, как известно, задачу утверждения американского суверенитета над расположенным в море Уэделла Антарктическим полуостровом и землёй Мэри Бэрд, где за несколько лет до этого тем же Бэрдом были выявлены огромные месторождения каменного угля.

   Как известно, американцы за всю историю не вывезли из Антарктиды ни одной тонны угля, немцев он тоже не интересовал (Саарский угольный бассейн, захваченный Гитлером в 1935 году под предлогом деремилитаризации, с лихвой обеспечивал абсолютно все потребности рейха в этом виде топлива и даже экспортировался в некоторые другие страны). Но немецкие «исследователи» в 1938-39 годах так поспешно занимались «присоединением» покрытых многокилометровой толщей льда территорий к своему далёкому рейху, что это и на самом деле выглядит чересчур уж подозрительно.