Современные келъты – ирландцы, валлийцы /жители Уэльса/, шотландцы и бретонцы являются потомками великого кельтского пле­мени, некогда распространенного от Атлантики до Карпат. Они бережно хранят свою древнюю культуру, представляющую для Европы явление, во многом уникальное.

Ж. Дюмезиль назвал кельтов периферийными носителями культурного фонда индоевропейских народов. Это означает, что они /так же, как и индийцы/, оказавшись на окраинах ареала своей языковой семьи, сберегли многие архаические черты.

Известно, что народы, жившие внутри этого ареала - славяне, скифы, германцы /в меньшей степени греки и италики/ не сохранили мощ­ногоорганизованного жречества к многие ритуальные обряды выполня­ли вожди племен /что усиливало их  авторитет/. Кельты же такое жречество имели - целую корпорацию друидов /аналог индийских брахманов/ и это чрезвычайно сильно  сказалось на их культуре и истории.

Во-первых, друиды не позволили возникнуть сильной царской власти / у кельтских народов никогда не появилось не только единого политического объединения, но и даже отдельных организованных  государств. Это опять порождает аналогию с Индией, ведь так же как и  она, Кельтика в конце концов  стала жертвой завоевателей.

Во вторых, руководящая роль друидов вела к преобладанию магического, иррационального  элемента в жизни общества. "Духовный мир кельтов... это мир идеальный, без четких  граней между  естественным и сверхъестественным, ми л, составленный из вещей без контуров, вещей двусмысленных, легко и незаметно переходящих одна в другую, с беско­нечными вариациями переливающихся друг в друга форм - животных, че­ловеческих или неодушевленных" (Щукин М. "Улыбка Чеширского кота" // "Знание-Сила" 5/1985. М. с.-40).

Такова их вера в переселение души и годовой цикл календарных обрядов. Например, знаменитый ирландский праздник перехода к зиме Самайн - момент открытого  столкновения посюстороннего и потустороннего миров.

Вся жизнь кельтов была пропитана системой ритуальных запретов - гейсов, которые носили самый разнообразный характер. Это могли быть запреты убивать птиц, вкушать собачье мясо /вообще очень распространенное блюдо/, проводить ночь в доме, откуда наружу виднелся бы свет, не обходить какой-либо город справа налево и т.д. особенно опутаны гейсами были цари и вообще представители военного сословия, что давало жрецам власть над ними.

Системой ритуальных запретов Кельтика напоминала «отсталые общества» экваториальной Африки, новой Гвинеи или Южной Америки, и так же в ней был распространен культ мертвых голов. Многие обычаи носили жестокий характер.

Но древние кельты отличались не только первобытной жестокостью, но и тонким художественным воображением. Это становится ясно, когда видишь изделия из мастеров: браслеты, гривны, пряжки, гравировки мечей, маски.

Существуют различные гипотезы формирования кельтов как исторической общности. Согласно более ранней, предки народа пришли в Центральную Европу из Причерноморья. Сейчас большинство исследователей склоняются к гипотезе автохтонного происхождения кельтов в районе между Средним Рейном и Средним Дунаем.

В 6 веке до н. э. орды огненно-рыжих кельтов потрясли Европу, пронесясь на своих боевых колесницах по территории современных Франции, Испании, Британии. Земли нынешней Франции стали называться по их имени Галлией (кельты, галлы, галаты - все это разные формы одного и того же этнонима). Эта страна стала сердцевиной кельтских земель и базой новой экспансии, на этот раз на восток.

Избыточное население различных племен собираясь вместе, захватывало новые земли, не порывая связей с родиной. Кельты разгромили этрусские городки в долине реки По (около 397 г. до н. э.). В историю вошел их нашумевший, но неудачный штурм Рима, эпизод с капитолийскими гусями и фраза: "Горе побежденным" (около 390 г. до н. э.). Затем война в Италии приобрела позиционный характер. Более перспективными были действия тех галлов, что выселились в Герцинские горы. Они заняли Богемию и бассейн Среднего Дуная (благодаря тому, что армия Александра Македонского действовала на Востоке). Затем, воспользовавшись ослаблением Македонии после войны диадохов, кельты унитожили войско ее царя Птолемея Керавна и разграбили Грецию. По приглашению царя Вифинии они переправились в Малую Азию. Надо сказать, что эллинистические цари охотно нанимали кельтов на службу, ценя их специфические военные навыки (возможно, аналогичные тем, какие используются в восточных боевых искусствах). Но кельты (здесь их называли галаты) неожиданно образовали собственное государство в центре Малой Азии, организовавшись по образцу Галлии. И наконец, примерно в этот же период, кельты заселили Ирландию.

Лишь с большим трудом, правителям эллинистических государств удалось выстоять их натиск.

После этого, кельты как бы оседают. Центральная и Западная Европа покрывается их протогородскими центрами, в которых расцветает уникальная цивилизация. К Х в. до н.э. в одной только Галлии проживало около четырех миллионов человек. На ее территории существовало несколько племенных конфедераций. В укрепленных пунктах селилась аристократия"подобно средневековому дворянству, страстно любившая лошадей и псовую охоту. Основная масса кельтов жила в плодородных речных долинах и холмистых местностях. Оригинальный вид имели их дома: круглые, с конической крышей, поддерживаемой центральным столбом, у основания которого располагался очаг, а дым выходил через дыру, проделанную в крыше. Вдоль стен шли ряды деревянных полатей, иногда в два яруса. Вокруг дома располагался двор, окруженный плетнем.

Кельты создали новый вид одежды - длинные и довольно широкие штаны/брюки - галльское слово/. Вместе со штанами они носили кафтаны и плащи из овечьей шерсти /любопытно, что в Ирландии овцы черного цвета/. Женщины одевались в длинные платья, накинув сверху передник. Волосы они заплетали в две косы. Национальным цветом был зеленый, предпочитались также голубой и красный /у знати - пурпурный/. Одежда друидов, однако, делалась из белого некрашеного холста. Их атрибутами были венок из дубовых листьев или белый колпак, заканчивающийся шерстяной кистью, а также скипетр.

Любимым оружием кельтов были топоры и мечи. Кроме того, применялись копья, дротики, лук со стрелами. Боевые знаки имели изображение кабана. К защитному вооружению относились щиты, панцири и шлемы. Кстати, последние имели остроконечную форму, неизвестную в античном и германском мире/ что косвенно подтверждает гипотезу восточного происхождения кельтов/.

Обладавшие для своего времени высокой ремесленной культурой, кельты оказали сильное влияние на соседние "варварские" народы, которые заимствовали у них оружие, украшения, керамические изделия. Такие привычные орудия, как плужные лемехи, косы, пилы, молотки, клещи, сверла, ножницы, дверные замки и ключи, - также были созданы кельтами. Возможно, распространителями данной культуры являлись группы бродячих мастеров, переходящих от одного вождя к другому.

Города и селения соединялись сетью дорог. Через реки были построены мосты. Существовало развитое речное судоходство.

Удивительный вид имели лодки - с каркасом из ивовых прутьев, обтя­нутые кожами. Впрочем, галлы на западном побережье / в Бретани / строили и большие деревянные корабли, снабженные кожаными парусами, и якорными цепями, и гораздо лучше приспособленные к плаванию в открытом море, чем античные.

При отсутствии единой царской власти, галлов сплачивала организация жрецов. Ежегодные сборы друидов происходили на территории нынешнего Шартра, "в центре Кельтской земли". У кельтов, также, как и у других народов имелись священные места и изображения богов, "в ирландской "Старине мест " сообщается о Кромме Круахе, почитаемом в виде золотого идола, вокруг которого располагались две­надцать других меньшего размера. Ему приносили первые плоды урожая.

Такова была Кельтская цивилизация,

«...Во многих отношениях она теснее примыкает к новой, чем к греко-римской культуре, благодаря своим парусным судам, рыцарству, церковному строю, а прежде всего своим, правда несовершенным попыткам сде­лать опорой государства не город, а племя и его высшее выражение – нацию» (Теодор Моммзен, т.1 // История Рима. "ростов на-Дону: Феникс 1997. с. 226).

Но время господства кельтов уходило. С востока их все бо­лее теснили дикие германские племена. На юге же набирал силу Рим. Кельтика оказалась между германским молотом и римской наковальней. А затем Юлий Цезарь совершил свой головокружительный поход и за не­сколько лет покорил Галлию - сердцевину кельтских земель. Эта страна быстро поддалась римской цивилизации. Сословие жрецов-хранителей древней культуры было уничтожено, что трагическим образом сказалось на мифологии, от которой остались лишь записанные римлянами имена многочисленных бегов, иногда узнаваемых в произведениях декоративно-прикладного искусства.

Та же участь постигла и всех остальных материковых ке­льтов. Их культура уцелела лишь на Британских островах, среди бри­ттов /Англия/ и скоттов /Ирландия/. Так, Кельтика вошла в Средневековье.

Особая роль в сохранении мифологического наследия принадлежит Ирландии /Эрин/, дольше всего сохранявшей культурную и политическую независимость. Сюда не дошли ни римские армии, ни германские дружины. Сильное влияние на жизнь острова оказали христианские монахи, прибывшие в Ирландию в 4-5 веках н.э. из Египта, минуя Рим. Однако они не проявили нетерпимости к мест­ной мифопоэтической традиции. Наоборот, именно благодаря христианизации ирландские легенды и сохранились. Вот как это произошло.

Уже говорилось о значении жреческого сословия. У кель­тов, и на островах, и на континенте, оно делилось на три категории. Друиды образовывали высшую касту - слагателей мифов. Филиды выполняли функции юристов-законодателей, поэтому хранили в па­мяти древнюю историю страны, тесно переплетенную с мифологией. Наконец, барды в своих стихах прославляли военных вождей и героев. Друиды налагали запрет на письменную фиксацию священных преданий. Поэтому неудивительно, что когда римляне уничтожили в Галлии всех кельтских жрецов, бывших символом независимости, вместе с ними по­гибла и мифология.

В Ирландии же случилось иное.

Короли и знать были недовольны друидами, которые системой запретов-гейсов опутывали; их жизнь. Поэтому, когда на острове появились христианские проповедники /святой Патрик - и другие/, знать приняла столону нового учения. Значение друидизма стало быстро падать, его место заняли монахи. Однако, вторая жреческая каста - филиды тесно сотруд­ничала с последними, образовав юридические корпорации при монасты­рях. Они и осуществили запись мифологических преданий, позволив це­ркви "выполнить важнейшую задачу - соотнести историю Ирландии с мировой историей, как она виделась сквозь призму христианского учения.

При этом наследие языческой традиции было смягчено и преображено, но не отвергнуто. Напротив, не которые из древних богов /например, Бригита/ преобразились в христианских святых. Разумеется, кое-что пришлось устранить, в особенности мифы, связанные с космоло­гией и эсхатологией-сотворением мила и его грядущим концом /они были замещены сюжетами из Библия Тем не менее, объем фольклорной информации, сохраненной филидами огромен, и не имеет аналога в Север­ной Европе. Литература в Средневековой Ирландии уступает по своему богатству лишь греческой и латинской. И в ней в полной мере, несмо­тря на христианизацию, сохранились черты душевного строя кельтов, это «странное соединение контрастов: первобытной жестокости и душев­ной утонченности, у поения фантазией и клейкого чувства конкретности» /А, Смирнов/.

Вот как описываемся главный ирландский герой Кухулин: "Один глаз у него был как котел, в котором валят целого теленка, а другой так глубок, что не достать копьем.. .Три слоя волос было на голове его: у самой кожи темно-рыжие, в середине кроваво-красные, а сверху словно колонна развевались волосы цвета червонного золота... Прекрасный темно-пурпурный щит, с серебряным бортом нес он, а на ле­вом бедре его висел изукрашенный меч с золотой рукояткой. Девять отрубленных голов держал Кухулин в одной луке и десять в другой и потрясал ими в воздухе".

А рядом, по словам Эрнеста Ренана "кротость, пассивность, мечтательность". Трогательные и печальные истории любви /"Повесть о Байле Доброй Славы",и "Исчезновение Кондлы Пре­красного, сына Конда Ста битв"/.

Ирландские предания существуют в форме прозаических по­вестей и, называемых скандинавским словом "саги" /ирландцы говорили "скел" - истории/.Современная наука, в зависимости от тематики, распределяет их по циклам: мифологическому, героическому /иначе - уладскому/, историческому и циклу Финна.

Героический является, пожалуй, прекраснейшим из всех. Реальным зерном ему послужили события, связанные с междоусобными войнами ирландских королевств. Претензии одного из них, Улада /по имени которого и назван цикл/ на гегемонию вызывали отпор со стороны соседей. Вместе с тем, уладские саги представляют яркий пример эпоса, с обильными мифологическими включениями. Эта черта, наряду с высокими художественными достоинствами, ставит цикл в один ляд с такими шедеврами, как "Илиада", "Махабхарата", "Сказание о Вельсунгах" и др.

говоря о кельтском литературном наследии, нельзя не отметить. и тот вклад, который внесли в него древние бритты. На территории Англии культура кельтов развивалась не в таких благоприятных условиях, в каких она долгое время находилась в Ирландии. Сперва бритты подпали под власть Рима, /впрочем, не слишком обременительную/, затем испытали нашествие германских племен - англов, саксов и ютов. Последнее имело далеко идущие последствия - ассимиляцию кельтского населения и потерю традиционной культуры. Остатки бриттов уце­лели на территории Уэльса, который англосаксы, отчаявшись покорить, окружили рвом /отсюда и название/.

Кельты оказывали яростное сопротивление захватчикам./Валлийцы в средние века были прославлены как стрелки из тяжелых, далеко разящих луков. Позднее, именно благодаря им, английские короли выигрывали битвы с французскими рыцарями в Столетней войне. / Уэльс был бедной скотоводческой страной. В огне воин погибли высшие касты жрецов, и тюль охранителей древней учености пришлось взять на себя бардам. Им принадлежат такие произведения, как "Мабиногион", "Триады острова Британия", "Килох и Олвен" и другие, в которых мы можем увидеть многочисленные параллели к ирландским мифологическим образам.

Однако валлийские барды были далеко не так образованы, как ирландские филиды, и функция их была другая - прославление удачливого военного вождя. Таким вождем и стал полулегендарный Артур, возглавивший в конце У - начале У1 веков н.э. борьбу плотив англо­саксонского вторжения и одержавший победу при горе Бадон, на полвека остановившую продвижение германцев.

Из древних хроник и песен, он попал в "Историю Бриттов" Гальфрида Монмутского и получил широкую известность. Постепенно Артур превратился в центральную фигуру одноименного эпоса. Этот эпос проявил удивительную способность втягивать в себя множество образов и сюжетов, имеющих подчас независимое друг от друга происхождение.

Со временем, Артуриана сформировалась в явление, гораздо более сложное и многоплановое, нежели, скажем, Уладский цикл.

Если сначала центром эпоса была идея кельтской государственности и борьбы с иноземным завоеванием, то после проникновения легенды на континент, на первое место выдвинулся образ Артура как мудрого короля и главы идеального рыцарского сообщества.

Вокруг данного персонажа и возник рыцарский роман, тему которого разрабатывали знаменитые авторы Средневековья: Кретьен де Труа, Вольфрам Эшенбах, Томас Мэлори.

Артуровские легенды, впитав и переварив кельтские предания, сами становились мифологемами. К ним обращались снова и снова. Так, в живописи и литературе девятнадцатого столетия возникло движение прерафаэлитов. В него вошли поэты А. Теннисон, О. Суинберн, У. Моррис; живописцы А. Россетти, Э. Берн-Джонс. Не чуждался артуровской тематики и О. Бердслей. Мода на Средневековье была столь велика в викторианской Англии и южных штатах США, что Марк Твен даже написал свою знаменитую пародию - "Янки при дворе короля Артура".

Сами кельтские легенды тоже отнюдь не были забыты. Они попа­ли в средневековые британские хроники, а последними, как известно, широко пользовался В.Шекспир для создания своих трагедии. Прототипом короля Лира, лишенного власти дочерьми, был Ллудд /Нудд Серебряная рука/, отстраненный от престола своим блатом Ллевелисом. А они в свою очередь имели прообразами древних общекельтских богов Нуаду и Луга /скандинавская параллель -тюр и Один/. Характерен также и образ кельтских ведьм в "Макбете".

В 1760 году в Англии произошла литературная сенсация. Шотлан­дец Д. Макферсон опубликовал "Поэмы Оссиана" /Ойсин - легендарный ирландский герой из цикла Финна/. Они оказались на девяносто процен­тов подделкой, но всколыхнули интерес к кельтскому фольклору, в т.ч. и в России у Карамзина и Жуковского, не чужд ему остался и А.Пушкин. В его поэме "Руслан и Людмила", наряду с русской сказочной основой и скандинавскими вкраплениями, есть и кельтский след. Это образ Фин­на-мудреца и чародея, бывшего воина. Он восходит к Финну, сыну Кумала - вождя фениев (воинов охотников), главному герою одноименного цикла. Так кельтский мотив проник в русскую литературу.

Во второй половине Х1Хв. возникло литературное движение, из­вестное под названием "Ирландское возрождение". Крупнейшим его пре­дставителем был поэт У.Б. Йейтс. Формируя героическую концепцию на­циональной истории, он обращался к мифу. Таковы поэма "Странствия Ойсина", стихотворения "Воинство сидов", "Байле и айллин","Неукротимое племя", пьесы о Кухулине и другие произведения. В Ирландии родился и крупнейший представитель мифологического романа ХХв. Дж. Джойс. В его "Поминках по Финнегану" происходит отождествление героев с их двой­никами из ирландских преданий.

В наше время древние кельтские образы и сюжеты переживают как бы "второе рождение". Широчайшую популярность приобрел жанр фэнтази, одним из источников которого стали ирландские и валлийские мотивы. Очевидно, они в чем-то созвучны сознанию современного человека, уставшему от длительного господства рационализма. Его притяги­вает "...поэтический мир... с чудесными животными, заколдованными странами, с ИНЫМ миром, таинственным и влекущим, но одновременно и чрезвычайно опасным".